Букет кактусов - Страница 105

105

Потом она поняла, что рано обрадовалась, она различала запахи и звуки – значит, еще жива. Звуками было какое-то шипение и потрескиванье, и как будто бы далекий вой милицейской сирены, очень далекий. А запахом – сильная бензиновая вонь. В другой момент Саша сразу сообразила бы, что все это означает, но сейчас ее это не интересовало. Не имея сил выбраться на свободу, она копошилась в кромешной темноте и как безумная повторяла имя своего спасителя, теребила его, пытаясь уловить в его неподвижном теле признаки жизни. Наконец, нашла руку Рэя, притянула ее к губам... Рука была в чем-то мокром и липком.

Тут Саша вдруг осознала, что сирена звучит теперь совсем рядом – над самым ее ухом, штопором проникая в мозг. Кто-то подбежал, рванул дверцу машины у нее над головой и выругался. Тут же она почувствовала, как этот кто-то приподнял Рэймонда, а затем подхватил подмышки ее саму и вытащил наружу. Саше было уже все равно, кто это, патрульный, бандит, пришедший ее добить, или сам дьявол. Поэтому она никак не отреагировала, увидев могучий торс и бороду Иванова-Вано.

– Ты не ранена, детка?

Так как «детка» была не в состоянии отвечать, а лишь тихонько скулила, сыщик быстро и бесцеремонно ощупал ее и, пробормотав что-то вроде «слава Богу!», отпихнул подальше. Саша была уверена, что Стас собирается вытащить раненого Рэя, но он, к ее изумлению, вынырнул из машины с какой-то женской сумочкой. Потом зачем-то вырвал у Александры ее собственную сумку – девушка только теперь увидела, что все еще сжимает в руке ее ремешок, – и швырнул на заднее сиденье. Захлопнул дверцу...

– Рэй!!!

Она рванулась мимо сыщика к черной груде искореженного металла, которую уже лизали жадные языки пламени. Но Стас перехватил ее и поволок прочь.

– Идиотка! Сейчас рванет, мать твою!

– Пусти, гад! Он же ранен, ранен...

Вано дернул ее руку так, что хрустнули кости, развернул к себе перепачканное кровью и копотью лицо.

– Он убит, детка. Ему уже не помочь. Девушке тоже. Она примерно твоего возраста и роста. Это будет выход. Дошло?

Какое там «дошло»... «Он убит... убит... убит...» Нет, это не могло до нее дойти. Все это вообще происходит не с нею, а тот, кто остался в горящей машине, не может быть Рэем, ее Рэем! Это какая-то виртуальная реальность, дикий сон. Она проснется. Она должна проснуться!

Во сне она позволила этому странному человеку впихнуть себя в знакомую «Ниву», которая рванула с места так, что девушка сначала влипла в сиденье, а потом чуть не пробила лобовое стекло собственным лбом. Во сне услышала за спиной мощный взрыв. У Александры не было сил обернуться, но она ясно видела – конечно же, во сне, – как глухую московскую улочку озарил, отразившись в окнах какого-то фабричного корпуса, погребальный костер ее любви.

Все дальнейшие события Саша видела тоже как бы со стороны и сквозь дымку – не то сна, не то полузабытья. Они остановились в каком-то проходном дворике, Стас загнал машину в какой-то гараж. Потом втащил девушку по темной лестнице то ли на третий, то ли на четвертый этаж, открыл ключом какую-то дверь и впихнул свою жертву в какую-то квартиру. Она помнит, что сидела на кухне, где под потолком горела лампочка без абажура, по обшарпанным стенам бегали тараканы, а на плите сипел чайник. Стас стоял над ней и зачем-то насильно вливал в нее водку из граненого стакана. Саша кашляла и крутила головой, но ее мучитель был сильнее. И до этого, и после Вано что-то ей говорил, но девушка даже не пыталась вслушаться и запомнить – что же. Зачем, если все равно это сон? Она только все время силилась проснуться, но у нее не получалось.

Потом он за руку отвел ее в ванную. Там, на удивление, было довольно сносно. Ванна была уже полна чудесной голубоватой воды, от которой шел пар. Увидев в зеркале свою ужасающую физиономию, Саша инстинктивно поняла, что от нее требуется.

– Я, конечно, мог бы искупать тебя сам, – услышала она, – но не хочу, чтобы ты считала меня слишком навязчивым.

– Я сама.

– Вот и отлично. Советую тебе не запираться, мало ли что... Вдруг ты надумаешь утопиться?

Не запираться? Как бы не так! Разве можно не запираться, принимая ванну, если за дверью бродит такой медведь?! Ни в коем случае. Даже во сне...

Саша помнила, как разделась и шагнула в прозрачную купель. Это было так замечательно, что ей сразу расхотелось просыпаться. Вода ласкала, убаюкивала, она нашептывала, что ничего не может быть лучше сна. Вечного сна...

Он убит. Когда она проснется, то не найдет его рядом. Не найдет его глаз, его улыбки, его рук, его любви. Когда проснется, она будет знать только одно – он убит. Она не будет просыпаться!

Александра знала, как сделать, чтобы никогда не проснуться. Она поискала глазами, но не нашла бритвенных принадлежностей. Ну конечно, ведь медведь не бреется, обрастает своей бородищей... Аптечка! Вот здесь может быть то, что нужно. Девушка открыла ее – и сразу увидела что нужно – большие ножницы. Они были очень тупые, но это все же лучше, чем ничего... В дверь постучали.

– Ты как там, детка? Все-таки закрылась, да? Наивная, ты думаешь, меня остановит эта картонка, если я захочу к тебе войти?

Надо ответить ему как ни в чем не бывало.

– У меня все в порядке, отвали!

Она ничего не почувствовала. Только зажмурилась, чтобы не видеть, как голубая вода в ванне становится алой. Было бы страшновато уснуть в ванне, полной крови.

Последнее, что она слышала – как кто-то колотит в дверь ванной, сначала громко, потом тише и тише...

«Господи! Что им всем от меня надо? Почему меня не оставят в покое? Я же так хочу спать...»

Утром следующего дня, в семь часов, Борис Феликсович Жемчужников машинально включил телевизор. Перед отъездом на службу он всегда смотрел программу новостей на НТВ. Вот и сегодня сила привычки заставила его нажать кнопку на пульте, хотя на работу он нынче не собирался.

105