Букет кактусов - Страница 64

– А с чего ты взял, что они рискуют? Судья все продумал. Никакого риска – по крайней мере, для него. Разумеется, Ашот позвонит не Колчину, а одному из его людей. И за чемоданом придет тоже не сам судья. Если этого типа и заметут с деньгами, он никогда не признается, для кого они предназначались. А Карапетян скажет, что он просто забыл свой «дипломат» с денежками в этой чертовой телефонной будке... Нет, Рафик, взять их с поличным не так просто! Если бы это было просто, я бы не обращался к тебе, а позвонил бы рубоповцам.

– Ты сказал – в двенадцать?

– Да! Только предупреди своих ребят, чтоб вели себя тихо. Там наверняка будут люди Карапета. Ты не должен его спугнуть.

– Ты прав, парень. Я пошлю женщину, ее никто не заподозрит. Обожди, не вешай трубу...

Мамедов прорычал в селектор какие-то отрывистые распоряжения и вернулся к ожидающей его трубке.

– Ты там, парень? Все в порядке, она выехала. Через полчаса я узнаю, соврал ты мне или нет. Молись...

– Тебе не придется беспокоиться. Все, чего я хочу – это отомстить судье Колчину. У меня с ним старые счеты.

– Ну нет, парень, судья теперь мой! Если ты не врешь... Я его разрежу на тысячу кусков и скормлю собакам, не будь я Рафик Мамедов!

– И окажешь ему тем самым большую услугу! Нет, Мамедов, не делай этого. Самое страшное наказание для Колчина – оказаться за решеткой. Будь уверен, те, кого он туда отправил раньше, сделают там с ним такое, что тебе сроду не придумать.

– Хм... Ты прав, парень! Но как мы отправим его туда? Если ты говоришь, что с поличным судью не поймать...

– Этого я не говорил. Я только сказал, что это не так просто. Но у меня есть план. Давай дождемся, когда вернется твой наблюдатель. Потом я тебе перезвоню.

В двенадцать часов с минутами Эдуард Михайлович на всякий случай выслал секретаря в канцелярию за какими-то бумагами и набрал номер, который оставил ему вчера Николай Панин. Мариночка, очаровательная женщина, не подвела! Правда, она заставила судью изрядно переволноваться, когда, позвонив ему на квартиру рано утром, сообщила – разумеется, с помощью особого словесного шифра, – что деньги будут оставлены на железнодорожном вокзале в семь вечера, раньше, мол, никак не получается.

– Нет-нет, это поздно, поезд уже уйдет! – зашипел Эдуард Михайлович, прикрыв трубку рукой, чтоб не услышала жена. – Хотя бы на полчаса раньше!

– Хорошо, на четверть часа, и ни минутой позже, – милостиво согласилась «золотая рыбка». – Вагон 13 и место 13, не забудьте ваш телефон и фамилию...

Это означало, что без пятнадцати семь пятьсот тысяч рублей уже будут лежать в камере хранения номер 1313, а в качестве шифра надо использовать первую букву фамилии судьи и первые три цифры его домашнего телефона.

Итак, в двенадцать часов с минутами Колчин набрал заветный номер.

– Алло! Могу я поговорить с Сюзанной?.. Здравствуйте, это Колчин говорит. Колчин, Эдуард Михайлович! Да, очень плохо слышно... Вы знаете, Сюзанночка, а я ведь жду от вас обещанного!.. Ах, вы поняли, по какому поводу, да? Прекрасно... Надеюсь, наш договор остается в силе? Нет-нет, не сомневался, что вы... Но, знаете, совсем успокоюсь только тогда, когда обещанное будет у меня! Да и вам нужны гарантии как можно скорее, я понимаю... Когда и где? Если вам удобно – давайте в семь на стоянке у вокзала. Да, железнодорожного. Устраивает?.. Ну и отлично! У меня серый «седан», номер – пять-четыре-три-два, очень легко запомнить... До встречи, Сюзанночка!

Судья положил трубку и довольно потер руки.

Ашот Карапетян пулей выскочил из телефонной будки и прыгнул в свой черный «БМВ» с затемненными стеклами. Он был так взбешен, что, пожалуй, отдал бы приказ тут же расстрелять здание суда, но «птурсы» они с собой не захватили.

– В офис! – рявкнул он водителю.

Похоже, неизвестный из телефонной трубки его не обманул. Этот судья совсем оборзел, не боится даже, что его телефон могут прослушивать! В открытую разговаривает про взятку, старый козел... Ведь это и ежу понятно – что такое это самое «обещанное» и каких «гарантий» ждут от Колчина «как можно скорее». Конечно, им надо скорее, завтра суд. Куда уж дальше тянуть!

Голос, который армянин только что слышал, принадлежал именно Колчину – в этом не могло быть никаких сомнений. Еще Ашот знал, что одну из любовниц Мамедова зовут Сюзанна. Чего уж больше? Ясно, что судья решил сыграть с ним плохую шутку. С ним, Ашотом Карапетяном!

Ашот усмехнулся, а в его агатовых глазах вспыхнули какие-то волчьи огоньки. Все это не предвещало Эдуарду Михайловичу Колчину ничего хорошего.

На «дипломат», оставленный в телефонной будке, Карапетян даже не оглянулся.

Мамедов схватил телефон, как только ему доложили, что на линии «друг».

– Что скажешь, Рафик? Я был прав?

– Он был там! – прохрипела трубка. – Я выпущу ему кишки!

– Не спеши, Мамедов! Сперва судья. Мы же договорились... Твоя женщина видела, как Карапет оставил деньги?

– Моя женщина видела все! Он говорил по телефону, потом оставил «дипломат» и уехал, а вторая машина с армяшками осталась. Деньги забрал какой-то здоровый мужик в темных очках с наклеенной бородой, моя женщина его не знает. Он уехал в такси, а армяшки – за ним. Понятно, Карапет хотел проследить, чтобы его денежки дошли до судьи. А судья стоял у окошка в своем кабинете и все видел. Теперь, парень, я понимаю, зачем им нужна была эта чертова будка прямо под окнами суда!

– Теперь слушай меня, Рафик. Ты готов заплатить за то, чтобы закопать в землю судью Колчина вместе с Карапетом?

– Ты еще спрашиваешь! Сколько?

– Ашот дал судье сорок тысяч баксов – это полмиллиона в рублях. У меня есть записка, которую Колчин вчера передал человеку Карапетяна, там названа именно эта сумма. Записка написана рукой судьи, на ней есть его отпечатки. Для ментов это важная улика, Рафик! Но без денег она не стоит ни гроша, а деньги уже у судьи, и он успел замести следы...