Букет кактусов - Страница 75

И вместе с тем девушку не покидало чувство, что она не туда попала. Что к этому «потолку», на верхушку, всплыло... ну, словом, то, что обычно и всплывает. И потому она, Саша Александрова, хотела бы оказаться где-то в другом месте, но не здесь. Ей было очень неуютно в этом огромном шумном зале, среди дорогостоящих валютных шлюх, где умные лица над воротничками от Диора и тысячедолларовыми галстуками были почти такой же редкостью, как несчастная «Королева Виктория» тысяча восемьсот пятьдесят второго года...

И все-таки было кое-что, ради чего стоило сюда пойти. Зеркала холла, которые слепили глаза стократно размноженными отражениями светильников, мрамора и позолоты, неожиданно показали Саше нечто еще более ослепительное: потрясающую пару, которая как будто сошла с обложки журнала или с экрана голливудской мелодрамы. Высокий белозубый негр атлетического сложения (по своему обыкновению, элегантный, как рояль) и платиновая блондинка с фигурой топ-модели – они дополняли друг друга столь же экстравагантно, сколь и эффектно.

Александра подумала, что не зря она грохнула на свое простенькое платьице, открывающее спину и почти не скрывающее бедер, почти треть «гонорара», полученного от Рафика Мамедова. Его жемчужно-серый тон прекрасно оттенял матовую кожу девушки и ее голубые глаза. Она все еще не утратила своей бледности, в которой, благодаря стараниям косметологов и оживляющей силе любви, теперь нелегко было распознать последствия недавнего пребывания в зоне. Зато ее фигуре два месяца свободы явно пошли на пользу: она округлилась именно там, где это было необходимо.

– Жаль, что придется потерять здесь полночи... Ты выглядишь потрясающе, Саша... Ой, Люба! – промурлыкал спутник ей на ушко, украшенное маленьким скромным брильянтиком.

От этого подарка девушка никак не могла отказаться. Однако попытки любовника оплатить прочие ее счета отвергла так решительно, что это чуть было не привело к серьезной размолвке.

– Что я слышу?! Ты уже готов изменить реальной Саше с какой-то мифической Любой, и только потому, что она голубоглазая блондинка? Стыдитесь, сеньор!

– О Иисус, мне очень стыдно, но это действительно так! Все знают, что блондинки – любимый деликатес негров, не могу же я идти против моей черной природы...

Сашины глаза, все еще не привыкшие к контактным линзам, резал нестерпимо яркий свет, он рассыпался по краям зрачка голубоватыми искрами. Это было немного утомительно, но красиво. В «электрических» искорках двигались фигуры расфуфыренных мужчин и женщин. Они раскланивались, жали и целовали друг другу руки, протягивали их за бокалами и закусками, собирались небольшими группками, расходились и снова сталкивались. Но Жемчужникова среди них не было видно.

– Его тут нет! – прошептала «Люба».

– Не может быть. Этикет не позволит пропустить такое мероприятие, если только он не при смерти.

– Размечтался...

Александре очень хотелось оказаться невидимой, чтобы оторваться от Рэя и спокойно обследовать все закоулки этого диковинного «гомопарка», как следует разглядеть его обитателей и найти тот единственный экземпляр, ради которого она сюда явилась. Но об этом можно было лишь только мечтать! Едва они переступили порог зала торжественных приемов, как Рэймонд Кофи тотчас же попал в магнитное поле пресловутого этикета, а вместе с ним и его очаровательная блондинка. Африканца на каждом шагу останавливали и заговаривали – по-русски, по-английски, по-итальянски, по-немецки. Он то и дело представлял Саше – то есть Любе – каких-то крутых мужиков, преимущественно иностранцев, и повторял им одни и те же слова: «Мой друг, референт одной московской фирмы». Ей говорили, что она чертовски мила, обворожительна и даже умопомрачительна, а Рэю – что ему крупно повезло, ей слюнявили ручку и шарили по ней липкими взглядами. Кажется, она имела здесь успех!

– Рад вас видеть, господин Кофи! – проговорил у нее за спиной тенорок, который Саша почему-то сразу окрестила фальшивым, хотя его обладатель не исполнял оперную арию, а всего-навсего поздоровался.

Она обернулась и увидела представительного лысоватого господина в золотых очках, лет пятидесяти с небольшим. Рядом с ним стояла со скучающим видом дородная дама в опушенном страусом декольте, которое явно не соответствовало ее возрасту. В руках оба держали бокалы с мартини.

– Вы меня помните? Нас представил друг другу сеньор Танзатти.

– О, разумеется! Как поживаете, Евгений Евгеньевич? Мадам...

Отдав короткую дань этикету, Рэймонд познакомил со своей очаровательной спутницей господина Кондрашова и его супругу. Саша с интересом смотрела на того, о ком она до сих пор только слышала от Кулика и Вано. Это был отец той женщины, на которую Жемчужников ее променял. Однако странное шестое чувство говорило девушке, что этой пассивной «ролью без текста» участие Кондрашова в ее судьбе не ограничивается. Она была почему-то уверена, что улыбчивый господин, похожий на вузовского профессора, прочной ниточкой связан со всеми событиями, к которым имеет некоторое отношение и она сама. С событиями, которые уже произошли, происходят и еще произойдут...

Евгений Евгеньевич сказал ей несколько приятных слов, но Саша сразу поняла, что его гораздо больше интересует Рэймонд Кофи как бизнесмен, нежели она как женщина.

– Мои друзья в Воронске сообщили мне, что вы заинтересовались нашим чудесным городком? – спросил он с приятной улыбкой.

– Они сообщили вам правду. Я только что вернулся из этого прекрасного города, где установил, как мне кажется, крайне полезные для нашего бизнеса контакты.